Девочка решила поступать в какой-нибудь одесский ВУЗ. Но перед тем, как поступать, надо ж решить куда. Ну вот ее маменька и поехала в Одессу посмотреть, как студенты живут в общагах, чтоб знать, где доченьке хорошо будет.
Заходит в общагу политеха. Стены обшарпаны, лампочки не горят, двери выбиты, вонь страшная и т. д. "Нет, — думает, — моя дочь тут учить не будет. " Заходит в общагу холодильного — ситуация примерно та же. "Нет, здесь она учиться тоже не будет". Заходит в общагу Мечникова. Красота! Стены покрашены, двери полакированы, везде фурнитура блестит, таблички висят. Проходит по этажу, умиляется. Тут одна из дверей медленно открывается, из нее вываливается парень пьяный в дрова, пока падает облевывает пол и стены в радиусе 3-х метров, сам падает в лужу собственной блевотины.
Возглас матери:
— Боже мой, нет, здесь моя дочь учиться не будет!
Парень, вставая и отряхиваясь:
— Пральна! Пусть поступает к нам в политех!

В Одессе бармена спросили:

— Хаим, че ты не доливаешь?

— Я стар и плохо вижу.

— Тогда почему ты не переливаешь?

— Я же не слепой.

Две одесситки:
— Роза, как тебе нравится мое новое платье?
— Извини, Сара, я спешу, мне сейчас не до скандалов!

Одесса, старый еврейский дворик, раннее утро. Из окна высовывается еврейка и орет соседкам из разных окон:
— Розочка, ты моего Абрама не видела?
— Да нет, конечно.
— Римма, мой Абраша у тебя?
— Та че б он у меня был?
— Рахиль, Абрама не встречала?
— Та не видела, а что случилось?
— Да сказал, что пойдет по б****м и до сих пор нет его!
— А что — мы б****?
— А что, спросить нельзя?

На нижней полке в купе беседуют две дамочки.
— Ни Дерибасовская, на Ришельевская, ни Приморский бульвар, ни одесские "Интуристы" не дают теперь заработка. Поедем в Воркуту или в Норильск. Там полярники за одну ночь "кусок" платят.
Пассажир с верхней полки:
— Слухайте сюда: не забывайте, что на Севере ночь полгода длится.

Одесса. Обычный день. Умирает Сарочка:

— Абрам, подойди.

— Да, Сарочка!

— Абрам, я должна тебе кое в чем признаться…

— Да, Сарочка!

— Абрам, Мойше — это не твой ребенок.

— Сарочка, и ты говоришь мне это сейчас, когда ему уже 45?

— Да, Абрам, я говорю тебе это сейчас.

— Но чей же он тогда?

— Помнишь, Абрам, мы жили на 10-й Фонтанке и напротив нас жил красивый музыкант?

— Сарочка, я его конечно помню, но он бы тебя даже в те годы не захотел. Он уже тогда пользовался популярностью у всех одесситок!

— Абрам, я ему платила.

— А где ты брала деньги?

— У тебя в кармане.

— Так это таки мой ребенок!

Встречаются на улице два старых одесских еврея.
— Фима! Как твои дела?
— Да, плохо, Яша!
— А что такое, что случилось?
— Вчера был в поликлинике, представляешь: давление 120 на 80, пульс — 60.
— Да ты что! ? Так ведь и должно быть! Как у космонавта!
— Понимаешь, молодая, красивая врачиха берет меня за руку, а у меня ни давление, ни пульс не поднимаются!

— Сара, ты дала объявление о продаже коляски?
Вот, уже напечатали.
Абрам читает: "Продается детская коляска. Интим не предлагать".
— Сара, а шо здесь за интим?
— Ой, а то ты не знаешь за Одессу! Им дай только повод.

— Циличка, ты таки слышала новость?
— Какую, Ривочка?
— А ту, шо Изя Сарочке так вскружил голову, шо ее тошнило целых девять месяцев!

Одесский дворик. Дети играют в футбол. Вдруг мяч, разбив стекло, влетает в чье-то окно. Все просят сходить за мячом Жорика, так как он лучше всех умеет разговаривать со старшими. Звонит Жорик в дверь квартиры, хозяйка открывает ему, и он ей говорит:
— Пожалуйста, простите нас. Понимаете, у нас был захватывающий футбольный матч, и вдруг в самый напряженный момент мяч, описав необычную параболу, встретился с вашим окном…
Женщина, удивившись такой речи, зовет своего мужа...